Siberian-troll » 23 мар 2010, 18:10
Бригадный командный центр
Чикаго, США, Земля
15 ноября 2005 года
Услышав как его кто-то зовет, полковник Андерсон оторвался от изучаемой им карты.
Ворвавшийся внутрь капрал был явно чем-то возбужден.
- В чем дело, капрал? – тон его был спокоен
- Новые приказы, сэр. – доложился тот. – Поступило подтверждение. Пирашский дропшип сядет в Международном аэропорту Чикаго "Мидуэй". Командование приказывает оцепить местность и вступить в бой с любыми вражескими войсками.
- Черт. – Полковник принялся торопливо выискивать на карте булавки, отмечавшие расположение его частей. Меньше тысячи человек и всего лишь два танка достаточно близко, чтобы успеть вовремя. Остальным на это потребуется время. Быстро прикинув в уме ситуацию, он принялся отдавать распоряжения. – Приказ всем подразделениям – двигаться к международному аэропорту. Образовать кордон вокруг него, но оставаться вне поля зрения, и не вступать в бой с вражескими силами, кроме как в целях самозащиты. Повторяю, в бой пока не вступать. Тысячи солдат против такого врага слишком мало. Пусть ждут подкреплений.
Затем окинул собравшихся офицеров властным взглядом. – Немедленно передать приказ! Огородить аэропорт, в бой вступать только по моей команде.
После чего, схватив каску и бронежилет, оставленные им на соседнем стуле, спокойно произнес, - Что ж, ребята, действуем, - и направился к двери.
Снаружи царила суматоха. Машины быстро грузились одна за другой, Хамви и пикапы, оснащенные пусковыми ТОУ уже принялись выдвигаться. Оставшиеся национальные гвардейцы прыгали по Хамви, в то время как рекруты с флотской базы торопливо набивались в кузова командированных пикапов. Ожидая, пока подгонят его личный Хамви, он не мог не гадать, сколько из них после грядущей битвы останутся в живых.
Десантное судно "Призрачное крыло"
Рядом с крупным городом у озер,
Планета Большой куш
Майор Браун ощутил, как судно принялось замедляться, готовясь к посадке, и точно, менее чем через минуту, глухой удар оповестил их об касании. Двери отсека открылись следом, и он уверенно повел "Бэттлмастер" вниз по рампе и дальше по плитам ВПП, на которую село их судно.
Удостоверившись, что их не атакуют сразу по выходу, он чуть помедлил, чтобы оценить огромный город, рядом с которым они сели. Ну да, он догадывался, что кушиты богаты, но чтобы настолько? Насколько он мог видеть, город смотрелся ничуть не меньше столицы любого из Великих Домов Сферы. И, как он с немалым изумлением припомнил, судя по виду с орбиты, таких городов здесь должны быть десятки.
Впрочем, невзирая на шок от размеров и богатства туземного города, он продолжал наблюдать за развертыванием мехов. Прямо у него на глазах легкие мехи занимали передовые позиции в нескольких сотнях метров, в то время как средние и штурмовые машины, держась ближе к судну, образовывали ударный кулак.
Боевые дюжины пехотинцев, прежде теснившихся в каждом из уголков судна, торопливо разбегались по заданным участкам, успев уже забраться за позиции легких мехов. Через несколько минут они займут основные здания аэропорта. После же того, как они укрепятся и удостоверят отсутствие опасности для судна, он, вместе с мехами, двинется в город, заставлять местных сдаться.
Невзирая на то, что особым сюрпризом для него это не оказалось, он был несколько недоволен фактом того, что здания вокруг аэропорта оказались занятыми ополченцами местных. Хорошо хоть их было не так уж и много, поскольку пехота докладывала лишь об легком, беспокоящем, огне.
И в тот момент, когда он уже решил, что захватить город местных будет на так уж и сложно, на связь вышло судно – Майор Браун, несколько дюжин аэропланов местных быстро движется в нашу сторону.
Торопливо давя всколыхнувшуюся было внутри панику, Браун затем чуть расслабился, вспомнив наконец, что аэропланы местных вообще-то должны быть маленькими и небронированными. Ну да, возможно, они и смогут нанести их мехам некоторый ущерб, расправиться с ними должно быть несложно.
Услышав же в наушниках обеспокоенные голоса своих пилотов, он решил вмешаться,
- Всем мехам перекрыть радиус ста метров от судна и переключиться на зенитный режим. Помните, вражеские аэропланы не несут брони и им достаточно одного выстрела. Даже пехота, своими пулеметами, может легко их сбивать. Пускай летят, мы запросто смахнем их с неба.
И затем он изумился еще раз, когда с судна доложили, что достигнув двадцатикилометровой отметки, аэропланы развернулись. Озадаченно уставившись в их сторону, через пару десятков секунд они увидел стремящиеся к ним сотни тонких полос, расчерчивающие небо. Еще пара секунд и до него дошло, что они подозрительно напоминают ракетные следы, и, следовательно, должны быть ракетами. Невероятно, эти аэропланы действительно выстрелили по ним ракетами более чем с двадцати обычных их дальностей! Но… если они выстрелили с такой дистанции, то наверняка должны были ожидать попадания, и значит… это должны быть утрачтеховые ракеты. И это его пугало.
Ну и раз уж истребители были далеко за пределами досягаемости для любого из его мехов, Браун вместо этого, приказал открыть огонь по аэропланам команде судна. Невзирая и игнорируя все протесты на тор, что они за пределами дальности и вообще в атмосфере. Поскольку аэропланы местных должны быть практически небронированными, даже расфокусированные лучи лазеров вполне могли причинить им кое-какой ущерб и хотя бы отогнать их.
Воздушная боевая группа
Чикаго, США, Земля
Будучи как на иголках, лейтенант-полковник Янг ждал приказа атаковать, и когда тот наконец пришел, для него это оказалось немалым облегчением.
- Гадюка-один, это командование. Корректировщики у места посадки доложили, что мехи выгружаются. Охрана аэропорта и местная полиция вступили в бой с вражеской пехотой, и запрашивают поддержку с воздуха против вражеских мехов, упреждая атаку.
- Гадюка-один, вам дается разрешение атаковать. И попробуйте зажать их в аэропорту, пока наземные силы не будут готовы атаковать.
- Принял, - и затем, щелкнув тумблером - Всем Гадюкам, это Гадюка-один. Вам дается разрешение атаковать, повторяю, дается разрешение атаковать. Первая группа, следуйте за мной, вторая бьет по выжившим.
И тут же его истребитель, наряду с еще тринадцатью, вышел из кольца, ускорившись к аэропорту. Остальные четырнадцать медленно продолжали кружение, давая первой волне время.
По мере приближения индикаторы внутри кабин F-16 принялись оповещать пилотов об радарном облучении и захвате, впрочем, твердо зная, что они далеко за пределами дальности оружия захватчиков, пилоты их игнорировали.
Достигнув дистанции в пятнадцать миль, они достаточно приблизились, чтобы засекать и захватывать в прицел отдельные мехи. Даже на почти максимальной дистанции для Мэйвериков захват цело занимал всего лишь несколько секунд, а запуск еще десяток максимум.
Сразу по запуску всех ракет, F-16е должны были резко сойти с боевого курса, и на полной скорости мчаться к базе для дозаправки и перевооружения. Пара аэрокосмических истребителей, кружащих над их головами более чем на 180 тысячах футов, беспокоила их гораздо больше предупреждений от захватов со стороны целей на земле, безнадежно уступающим им в дальности своего оружия.
К несчастью для пилотов, офицеры разведки, дававшие вводную перед вылетом, как-то проглядели тот факт, что несмотря на то, что "дропшипы" на земле обычно и не стреляют дальше чем на километр-другой, в космосе их сенсоры и более точные прицельные системы позволяют успешно вступать в бой на дистанциях, измеряющихся сотнями километров, единственной же причиной того, что в атмосфере они подобного не делают, было рассеяние лучей лазеров и сгустков протонных разрядов, не дающее им шансов нанести сколь либо существенные повреждения бронированному аэрокосмическому истребителю.
Тем самым пилоты F-16 были ошарашены не на шутку, когда пятеро "Бойцовых соколов", летящих с ними бок о бок, внезапно взорвались шарами огня или полетели вниз под лучами лазеров. Разряд заряженных частиц прибывший чуть позже, врезался в шестой, испарив часть крыла, хвостовое оперение и сопло двигателя, попутно воспламенив хранившееся в баках топливо. Последовавший за этим взрыв кремировал пилота прежде, чем тот осознал, что в его самолет попали.
Мчась от дропшипа, пилоты лихорадочно принялись уклоняться, в попытках сбросить захват, запуская тепловые ловушки и сбрасывая диполи. Достаточно скоро стало очевидно, что бешенное маневрирование, вместе с облаками помех не давало пиратам возможности уверенного захвата, и лучи лазеров и разряды принялись крестить небо, пытаясь нащупать бегущие истребители.
На полной скорости, и врубив форсаж, истребители поредевшей первой группы лейтенант-полковника Янга нырнули к земле, пытаясь разорвать дистанцию и спрятаться за складками местности.
Впрочем, по мере того, как пираты подстроились к ситуации, лучи принялись ложиться ближе. Невзирая на маневрирование, еще два удиравших F-16 под лучами превратились в изуродованные обломки.
Для самого Янга шок от потери более чем половины его истребителей был достаточно силен, чтобы он ослабил маневрирования и дал одному из стрелков с дропшипа шанс на последний выстрел, прежде чем они вышли из зоны поражения. Последним, что увидел лейтенант-полковник Янг была ослепительно голубая вспышка. Поток заряженных частиц превратил его F-16 в облако горящих обломков и капель расплавленного металла.
Пятеро выживших истребителей первой волны ушли на сверхзвуке и на высоте менее ста футов, оставляя за собой полосы разлетевшихся окон и оглохших людей.
Впрочем, пиратской группе тоже не удалось избежать потерь. F-16 пустили по мехам более семидесяти ракет Мэйверик, как более легких авиационных, так и более тяжелых флотских вариантов. Некоторые из пилотов мехов попытались уклониться, в то время как большинство мехов оборудованных прыжковыми двигателями, просто прыгнуло в воздух. Тридцать из Мэйвириков, не создававшихся для поражения целей, могущих с легкостью перепрыгивать футбольные поля, разминулись со своими целями, однако два Мэйверика все же умудрились попасть в ногу "Феникс хоку" на лету. Итоговый взрыв 600 фунтов взрывчатки все же повредил ногу меха, но добил его эффект, оказанный воздействием удара от ракет и силой взрыва – потеряв в воздухе равновесие, мех упал навзничь, убив пилота.
"Уосп" и два "Стингера" также разлетелись, пытаясь по братски разделить между собой 15 ракет. "Ханчбэк" получил 13, по очереди прогрызшими броню торса, и последние из них раздробили реактор и взорвали боезапас к АС/20. Некоторые из обломков невезучего меха в итоге упали более чем в миле. Последние десять ракет, в основном более легкие, авиационные, врезались в пару "Бэттлмастеров", изрядно покрошив броню, но ничего более серьезного не повредив.
Вторая волна F-16х весьма изумилась, когда пара из них рванула от лучей лазеров с пикирующего "Спэрроухока", бывшего почти в 18 милях над ними. Все это время они больше были обеспокоены огнем с дропшипа, и в тот момент шли ломаным боевым курсом низко над землей.
F-14е, на которые было возложено воздушное прикрытие, засекли их пикирование в сторону безжалостно забрасывающих пиратов ракетами американских истребителей вовремя, но к несчастью для F-16х, пилотам флотских машин потребовалось некоторое время на то, чтобы занять удобное положение для стрельбы по целям, находящимся более чем в тридцати милях прямо над ними.
Опередивший своего напарника "Спэрруохок" возглавил контратаку. Валясь вниз более чем на двух тысячах миль в час, пилот АКИ умудрился подстрелить еще три F-16, прежде чем ему пришлось выходить из пике, и именно то, что ему пришлось выровняться и приняться заходить по дуге на F-16 вновь, стало его бедой. Захваченный головками ракет еще на пикировании, Спэрроухок получил по паре Фениксов с каждого из Томкэтов группы.
Набранная на пикировании скорость и то, что Томкэтам пришлось стрелять ему вслед, оказалось единственным, что не дало Фениксам быстро его поймать и испарить. К тому же пилот Спэрроухока даже и не подумал, что ракеты с других аэропланов местных могут оказаться подальнобойней тех, что пускали по мехам у него на глазах.
Тем самым, как только он замедлился, принявшись разворачиваться для другого захода, преследующие его ракеты сошлись со своей ничего не подозревающей целью. Тринадцать из Фениксов разошлись с заложившим тугую петлю "Спэрроухоком", но оставшиеся 19 попали, с первой дюжиной, раздробившей броню на крыле и фюзеляже, и последние семь угодили в уже поврежденные места, порвав АКИ напополам. Пока обломки "Спэрроухока" сыпались вниз, F-14е быстро сообщили об его последнем местоположении, на тот случай, если пилот все же катапультируется, его можно было быстро взять на земле.
Оказавшийся свидетелем участи меньшего собрата "Люцифер" переключился с F-16х на Томкэты, и открыл огонь. Залпы РДД понеслись вниз, и одновременно он открыл огонь лазерами, уничтожив разом три машины. И в тот момент, когда флотские истребители уже разгружались по "Люциферу", прибыли пущенные им ракеты. Большинство из них, пущенные далеко за пределы их обычной досягаемости в атмосфере, промазали, но то, что запущены они все же были сверху вниз, дало нескольким ракетам шанс, и умудрившись рухнуть на пару F-14х, они разнесли их в облака стремительно разлетающихся обломков.
Пытаясь избегнуть ответного огня, "Люцифер" попробовал уклоняться, используя мощные двигателя для того, чтобы вырвать себя из пикирования и дальше, уходя в стремительном подъеме. И ему почти это удалось для 25 Фениксов, разминувшихся с ним. Остальные семь все же прошлись по фюзеляжу и крылу, неплохо облегчив броню и немного повредив крыло.
"Люцифер", вновь набравший высоту тридцать миль, споро развернулся, и нырнув к оставшимся F-14м, атаковал их лазерами, сумев свалить еще четверых. Семь же оставшихся выпустили по нему все имевшиеся еще ракеты.
Ракеты типа Феникс не предназначались для почти вертикального подъема к целям в 25 милях над головой, и к тому времени как добрались до нужной высоты, практически выжгли двигателя. Видя же стремящиеся к нему дымные линии, пилот Люцифера попытался выйти из пикирования и уклониться. Увы, второй залп сделать этого ему не дал, и большинство ракет нашло свою цель. Раздробив броню на фюзеляже от носа до хвоста, и оторвав одно крыло. Последние же несколько ракет, попав в уже поврежденные места, попросту его разорвали.
Десантное судно "Призрачное крыло"
Рядом с большим городом кушитов.
Большой куш.
Не успели выжившие мехи придти в себя, как с судна их предупредили об приближении второй волны атакующих.
Услышав это, майор Браун принялся грязно ругаться. Он уже потерял больше лэнса мехов, больше, чем он ожидал за всю кампанию, и при одной только мысли, что это еще даже и не начало, он зверел. Тем не менее, второе сообщение внушало надежды.
- Майор, - передали с судна, - Наши аэрокосмические истребители начали снижение.
Облегченно вздохнув, он принялся смотреть, как АКИ сходятся с хлипкими аэропланами кушитов. Пара взрывов вдали, и затем еще три взрыва подряд друг за другом, стоило их "Спэрроухоку" разобраться с противомеховыми аэропланами. Увы, облегчение было недолгим, скорее после этого серия быстрых взрывов вдали и погасшая иконка "Спэрроухока" оповестили об его гибели.
Впрочем, затем ему стало не до того, стоило многочисленным дымным следам появиться вновь. Все десять оставшихся аэропланов местных разгрузились по ним.
- Берегись! – заорал он по радио.
Большинство выживших мехов тут же прыгнули, прячась за корпус судна, должный укрыть их, впрочем, пилот одного из легких мехов, "Дженнера", запаниковав, прыгнул на сто пятьдесят метров влево.
Лишенных прыжковых двигателей "Бэттлмастерам" не оставалось ничего иного, кроме как крепиться. Впрочем, Браун вскинул руки меха перед собой, надеясь дополнительно прикрыть грудь и кабину.
Семи ракет, ушедших за "Дженнером" хватило, чтобы уничтожить торс и оторвать одну из рук, послав останки изуродованной машины оземь. Остальные 47 пошли на "Бэттлмастеры"
Двадцать три впечатавшиеся в мех Брауна раздробили вскинутые руки, затем уничтожили броню, прикрывавшую грудь машины и повредили каркас под нею. Браун, однако, еще легко отделался в сравнении с другим "Бэттлмастером". Несмотря на то, что тот получил всего на одну ракету больше, четыре штуки, прилетевшие в голову, убили пилота, в то время как остальные развалили руку, и раздробили броню по торсу и одной из ног. Немного покачавшись, безголовый мех рухнул ничком на бетон, на котором стоял.
Международный аэропорт Чикаго "Мидуэй"
Чикаго, Соединенные Штаты Америки
Земля
Полковник Андерсон надеялся, что ему хватит огневой мощи для того, что вот-вот грядет. Тем не менее, сейчас у него уже было более пяти тысяч солдат вокруг аэропорта, наряду с 16 танками М1 и дюжинами вооруженными TOW Хамви и машинами поддержки. Все они были в нескольких улицах от аэропорта, укрываясь от взора врага. Как бы то ни было, даже несмотря на то, что помощь все еще шла, ждать более он уже не мог. Пираты только начали оправляться после последнего авиаудара, и если сейчас он промедлит, то задержка обойдется им дорого.
Так что он развернулся к связисту внутри его командного Хамви.
- Приказ всем подразделениям, - объявил он, - Атака!
И принялся смотреть, как подразделения получают приказы. Прямо перед ним четыре "Абрамса"на дальней стороне улицы двинулись вперед, вместе с 17 Хамви и грузовиками. За ними, еще полторы сотни грузовиков с пехотой, что займет позиции по периметру аэропорта. Затем и его вездеход присоединился к потопу машин.
Вскоре он уже был у ограждающего аэропорт забора. Насколько он мог видеть, план его сработал безупречно. Возглавлявшие атаку танки прошибли бетонный забор, и сквозь проделанные ими бреши по пятами проследовали хамви и грузовики, сопровождаемые пехотой.
По мере продвижения, они использовали выстроенные вдоль южной стены ангары и здания как укрытия. Спешившись, полковник двинулся вперед вместе с пехотой, оставшись лишь со связистом и прикрывавших их взводом пехоты.
Неуклонно продвигавшаяся вскоре обошла и танки и грузовики, что группировались, готовясь к броску по открытой бетонке. Пауза их служила и для другой цели, позволяя пехоте прикрыть машины от атак вражеских пеших сил.
Раздавшийся стрекот М-16х, стремительно набирающий темп, оповестил его о том, что пехота натолкнулась на вражеских солдат, проверявших здания неподалеку. Исчод, впрочем, был предрешен, поскольку с примерно полуротой вражеских солдат сцепился почти батальон его войск. Бой продлился всего несколько минут, и под яростным обменом огнем ошеломляющая огневая мощь американской пехоты принялась разваливать порядки противника, деля его на мелкие группы. Треск штурмовых винтовок несколько раз сменился уханьем и взрывами гранатометов, это пехотинцы использовали LAW для выкуривания пиратов, успевших подыскать укрытие. Затем стрельба стихла. Выжившие пираты либо сдались, или сбежали назад к их дропшипу, припарковавшемуся посреди взлетной полосы.
После того, как вражеская пехота погибла, попала в плен или сбежала, вперед двинулись танки, выдвигаясь из укрытий и сходясь с вражескими мехами. Хамви и грузовики образовали линию следом за танками, в спасении рассчитывая на свою скорость и маневренность. А тем временем, дюжины противотанковых команд обустраивались на крышах и у окон зданий, смотрящих на взлетную полосу.
Десантное судно "Призрачное крыло"
Рядом с большим городом кушитов.
Большой куш
Осознав, что два последовательных авианалета умудрились уничтожить почти два полных лэнса его мехов, майор Браун принялся сквернословить. Все, что ему осталось, это три легких меха, один средний мех и его собственный покалеченный "Бэттлмастер" И пока легкие мехи осторожно выходили из-за туши судна, присоединяясь к нему, он получил встревоженный оклик от пехоты, направленной им прочесывать здания.
- Майор! – кем бы не был вышедший с ним на связь солдат, он явно паниковал, - Мы атакованы тысячами ополченцев, и отходим к судну. Ополченцы поддерживаются… - и тут голос умер под скрежетом статики.
Торопливо развернув "Бэттлмастер", Браун принялся сканировать периметр. Прямо у него на глазах с юга и запада выползла из-за укрытий восьмерка тяжелых бронемашин, и, судя по ритмично вырывающимся из стволов их языкам огня, они уже стреляют по его мехам. Легкие его машины шатались под засыпающими их снарядами, разбивающимися об броню. Даже несмотря на то, что он лично располосовал одну из них пару уцелевших лазеров, он увидел как более пятидесяти ракет рванулись к ним с более легких машин, следовавших по пятам тяжелых, а также с крыш ближайших зданий.
Ракеты скопом выбрали единственный выживший "Уосп", разрушив его броню в череде взрывов, оторвавших одну из рук и повредивших торс. И, словно издеваясь, пять уцелевших тяжелых машин разом выстрелили по нему же, и три из выпущенных снарядов, попали по оставшейся броне "Уоспа", уничтожая ее. Два последних же прошли за броню, кроша внутренности.
- Приказываю отступать к судну! – передал Браун.
Пока более легкие машины неслись назад, Браун занялся оставшимися тяжелыми машинами, сумев прикончить еще одну и пронаблюдав, как разряд ППЧ с судна запек другую. Три выживших же сосредоточили огонь на его "Бэттлмастере", двумя снарядами угодив во внутренности торса, повреждая расположенные там системы. Последний снаряд повредил гироскоп, приведя к утрате контроля над мехом.
Уже будучи на рампе, и сумев направить падение меха так, чтобы тот свалился головой к судну, он, в итоге, на рампе и остался, с головой меха внутри, и остальным, оставшись снаружи, не давая наружным дверям закрыться.
Придя в себя, он осознал, что, похоже, при падении ненадолго вырубился, и кое-как вытащив свое избитое и покрытое синяками тело наружу, поднялся на ноги уже с помощью подбежавшего техника.
- Дай сюда свою рацию, - приказал он, и схватив протянутый модуль связи, принялся торопливо изрыгать приказы.
- Я хочу, чтобы "Стингер" встал в отсеке лицом к дверям и был готов смести пехоту, что полезет внутрь, но не открывал огня до моего приказа. Я хочу, чтобы Феникс Хок затащил мой мех в отсек, но не начинал, пока я не дам такого приказа. Всем свободным техникам и уцелевшей пехоте возводить баррикады и не дать вражеской пехоте захватить судно.
Удостоверившись, что без него отсек не захватят, и некоторое время продержатся, Браун ринулся на мостик, где его уже нервно ждал капитан.
- Сэр, - голос его дрожал, - Мы перехватили сообщение, требующее нашей сдачи.
Браун презрительно фыркнул. – Сдача? Капитан, ты знаешь ничуть не хуже меня, что пиратов в плен не берут. И отступить мы не можем тоже, на орбите нюки.
После чего громко произнес, обращаясь ко всем на мостике, вслушивающихся в их разговор. – Никакой сдачи или отступления не будет. Победа наш единственный шанс выйти из этого всего живыми.
И затем вновь, к капитану. – Ополченцев оказалось значительно больше, чем мы ожидали, и наши силы кончились слишком быстро. Если сейчас мы останемся здесь, то численное превосходство врага уничтожит нас также быстро. Единственный шанс на победу это расположится так, чтобы они не могли нас достать, но мы все так же могли их убивать.
Браун пристально уставился на капитана. – Что мне хочется знать, так это возможно ли сейчас взлететь и повиснуть где-то в километре над землей? Не сильно далеко от города, чтобы они не могли сбросить на нас бомбу, но достаточно, чтобы нас нельзя было атаковать с земли?
- Можно, - медленно отозвался капитан. – Но судно для этого не предназначено, так что не ждите, что мы будем носиться как истребитель. Если мы просто повиснем, то на случай, если вам захочется куда-то еще, то на маневровых двигателях мы сможем передвигаться на скоростях не более 20-30 кликов.
- Пойдет. - Майор мрачно ухмыльнулся. – Это даст нам шанс разобраться с ополчением с воздуха оружием судна. А как только ополчение кончится, то мы просто повиснем над городом и потребуем капитуляции. Откажутся – будем взрывать самые большие здания, пока не согласятся.
Затем он повел рукой, - Тем не менее, не взлетайте, пока я вам не скажу. Я желаю заметить к нам как можно больше ополченцев, и пускай они штурмуют судно. Как только они приблизятся, включайте двигателя и сожгите их всех как огнеметом.
Терпеливо ожидая начала атаки, майор видел, что ополченцев на поле как минимум несколько тысяч. Держались они порознь, не давая оружию судна уничтожать более одного-трех разом. Он знал, что сейчас они видят его мех, распростертый поперек рампы, не давая двери закрыться, знал, что командир ополченцев не упустит своего шанса. Редко когда пехоте удается застать вражеское судно столь готовым к захвату. Кроме того, он знал, что у местных нет ничего, не считая нюки, что могло быть пронять судно, и тем самым местный командующий не может их не штурмовать.
И вот, у него на глазах, ополченская пехота принялась собираться под судном, используя опоры как укрытие, огнем загоняя остатки его пехоты внутрь. Остальные ополченцы также стремительно принялись занимать позиции вокруг опор и под судном, готовясь отбивать контратаки изнутри судна, если те последуют. К тому же оружие судна сейчас попросту не могло опустить настолько низко, чтобы зацепить жмущегося к судну противника.
Вскоре к ним подтянулись и остальные. Несколько рот уже готовились к прорыву внутрь, парой секунд спустя отряд в несколько сотен человек ринулся вверх по рампе, сразу за залпом переносных ракетометов. Многочисленные выстрелы испятнали переборки кратерами, попутно разнеся несколько импровизированных баррикад, за которыми укрывались пираты. Осколочный шквал омел отсек, прикончив более дюжины пиратов, до этого считавших, что им повезло выжить, и затем внутрь ворвались вооруженные автоматическим оружием местные, стреляя по всему, что движется. Наступая на пяты передовых отрядов двигались дюжины подрывников с ранцевыми зарядами и взрывчаткой.
Следом на связь вышел пилот "Стингера", прятавшегося в соседнем отсеке, доложив, что ополченцы штурмуют баррикады, и пытаются пробиться глубже. Он запрашивал разрешения открыть огонь.
- Запрещаю, - отозвался Браун. – Еще немного.
Оставшиеся ополченцы, видя, как их боевые товарищи углубляются внутрь судна, или безвозбранно собираются у его подножья, также ринулись вперед, надеясь оказаться там, где по ним стрелять уже не будут. Насколько майор мог судить, вокруг судна собралось не меньше двух тысяч человек, и все больше и больше местных лезло по рампе, намереваясь присоединиться к бою в отсеке мехов.
- Поднимайтесь, немедленно – приказал майор капитану. – Используйте выхлоп, чтобы поджарить их как можно больше.
Еще он передал мехам, до этого прятавшимся в других отсеках, выходить и открывать огонь по пехоте, и выгнать их наконец. Заодно приказал пилоту "ФениксХока" втащить наконец его "Бэттлмастер", как только отсек будет очищен, чтобы, теперь, когда ловушка была спущена, двери наконец можно было закрыть.
Международный аэропорт Чикаго "Мидуэй"
Чикаго, Соединенные Штаты Америки
Земля
С непередаваемым ужасом полковник Андерсон увидел, как с глухим рыком запускаются двигателя дропшипа, сжигая столпившуюся окрест и под ним пехоту, и затем тот принялся подыматься.
Схватив связиста за плечо, он срывающимся голосом приказал ему срочно вызвать командование и сообщить, что они не сумели захватить дропшип и тот улетает. Впрочем, по мере его подъема, он заметил, что вместо постоянного ускорения, тот, похоже, наоборот принялся замедляться, и наконец завис в трех-четырех тысячах футов над ними.
- О, черт! – выдохнул он, наконец осознав, что сейчас пытается выкинуть вражеский командир. Как только дропшип завис, ему показалось, что ведущийся с того огонь как минимум удвоился. Лазеры и проекторы заряженных частиц принялись гоняться и уничтожать машины, пережившие атаку, в то время как пушки и ракеты начали размолачивать в пыль окружавшие взлетные полосы здания.
Развернувшись к стоящему рядом с бледным до невозможности лицом радисту, он хмуро произнес, - Новый приказ. Всем подразделениям рассыпаться и отступать. И скажи командованию, что нам снова требуется поддержка с воздуха. И пусть они возьмут как можно больше противокорабельных ракет. Да, как можно больше.
И пока радист наконец занялся привычным делом, Андерсон принялся смотреть за тем, как покончив со зданиями, дропшип принялся расстреливать отступающие к северу подразделения, выбирая те, что выглядели покрупнее.
Он как раз смотрел поверх радиста, когда тот коснулся его плеча. – Сэр, - произнес он, - Командование говорит, что вторая боевая воздушная группа уже в пути, и прибудет через тринадцать минут, и что до их прибытия нам придется держаться.
Хрипло ругнувшись, Андерсон вновь задрал голову к дропшипу. – Передай командованию, что я не уверен в том, что к их прибытию у нас останется кому держаться, и попроси, пускай посмотрят, не удастся ли заставить летунов прибыть побыстрее.
Добавлено спустя 25 минут:
Боевая воздушная группа Браво
В 120 милях от Чикаго
Соединенные Штаты, Земля
В гонке до Чикаго F-14е опережали тяжело груженные F-16. Надсадно ревя двигателями они держали их на предельном форсаже, загоняя машины далеко за скорость звука и за пределы того, что разработчики считали допустимым при полетах на низких высотах. Пилоты, занимавшие кресла Томкэтов нетерпеливо ждали, пока дропшип окажется в пределах досягаемости их Фениксов, горя жаждой мести за атакованный этими ублюдками американский город, и едва достигнув предельной дальности, все двенадцать машин выгрузили по врагу полный комплект ракет. Семьдесят две ракеты, ринувшиеся к цели на пяти махах, принялись набирать высоту, устремляясь к шарообразному судну. Преодолев две трети пути, двигателя ракет окончательно выгорели, и резко сменив траекторию, ракеты пикировали почти сто тысяч футов в направлении дропшипа. А затем принялись в него врезаться. Расцветшие по обшивке судна взрывы смели несколько тонн брони по всему его боку, но тем не менее, рассеяние не дало им возможности прогрызть толстую броню до конца.
Семью минутами позже двадцать два F-16х, несшихся следом, достигли максимальной дальности уже для их собственных ракет. И хотя на то, чтобы убедить изначально относящиеся к категории воздух-земля Мэйверики, что парящая в воздухе туша тоже наземная цель, потребовались некоторые усилия, вскоре они достигли твердых захватов, и совершили пуск. Общим числом в 132 ракеты, и все понеслись к цели.
Увы, на дропшипе видели их приближение, и успели развернуться к ракетам неповрежденной стороной, одновременно пытаясь посбивать истребители. И вновь рассеяние не дало пробить одну здоровую дыру в борту судна. Тем не менее, пока ракеты сбривали почти восемь тонн брони со шкуры дропшипа, некоторые сумели пройти чуть дальше и нанести некоторый ущерб каркасу судна за броней. Увы, не причинив ничего, кроме мелких неприятностей, хотя и уничтожив пару лазеров, да чуточку погнув пару шпангоутов.
Сразу после пуска, F-16е тут же отвернули. Пилотам второй группы здорово повезло, что у них подстрелили только троих, в основном благодаря тому, что на лету стрелять было не так удобно и тем самым, стрелки с судна не могли как следует прицелиться по бешено маневрирующим целям, да еще и на таком расстоянии.
Боевая воздушная группа Браво
В 40 милях от Чикаго
Соединенные Штаты, Земля
Барражирующие на пятидесяти тысячах футов четыре бомбардировщика В-1, беспомощно слушали переговоры, освещающие ход битвы за Чикаго. Доклады второй боевой группы, не сумевшей сбить дропшип невзирая на отстрелянную полную боевую нагрузку, заставили пилотов помрачнеть. А следом последовали новые сообщения, что в попытках полностью уничтожить отступающие наземные войска дропшип вновь принялся разрушать здания, дома и строения.
Убедившись лично, насколько их противник хорош в уничтожении вертких и маневренных истребителей с предельных дистанций, командующий небольшим соединением бомбардировщиков не осмеливался заходить в атаку, особенно зная, чем сейчас гружены его машины.
Уже в который раз он проклял решение грузиться корректируемыми по лазеру бомбами JDAM, вместо того, чтобы взять что подальнобойней, особенно узнав, что дропшип пиратов может сбивать истребители на расстоянии более чем в 20 миль.
Впрочем, столь же быстро он заметил, что поднявшись, дропшип так и не сумел попасть ни по одному из истребителей, пускавших ракеты, несмотря на то, что будучи на земле, тот это делал достаточно хорошо. В общем, довольно быстро становилось очевидно, что из-за проблем с устойчивостью, сбивать приближающиеся машины у пиратов на висении уже не получалось; судно их перестало быть стабильной оружейной платформой.
И с этим новым знанием он решил, что ему подворачивается достаточно неплохая возможность пробомбить дропшип на лету. Вот только бомбардировщикам для этого придется войти в зону уверенной досягаемости оружия с дропшипа. А учитывая, что бомбардировщики гораздо крупнее подстреленных уже истребителей, и отнюдь не настолько маневренны, им однозначно потребуется эскорт. Отвлекать огонь на себя и давить сенсоры помехами.
Так что он открыл общую частоту для всех подразделений. – Говорит Рыцарь-один, всем бортам. Всем доступным самолетам с системами радиоэлектронной борьбы или блоками помех образовать строй вместе со звеном Рыцарей, с целью сопровождения.
И тут же ему ответил командующий второй группой. – Увы, мы полностью без ракет и не сможем вас прикрыть.
- Нам нужен эскорт, могущий образовать помехами нам коридор, - передал Рыцарь-один, - и добавить средств РЭБ вокруг бомбардировщиков, в худшем же случае, хотя бы дать вражеским стрелкам другие цели, кроме нас. Так что вооружены ваши самолеты или нет, это не важно, поскольку все ваши ракеты так и не смогли сбить дропшип. Нам же нужен только один шанс, подобраться поближе, и опробовать на нем несколько дюжин двухтысячефунтовых бетонобойных бомб.
Некоторое время радио молчало, и затем второй командующий дал согласие. – Рыцарь-один, вы получили свой эскорт. Скоро мы будем рядом.
Вскоре к четырем бомбардировщикам присоединились самолеты второй боевой группы, за исключением трех F-16х, сбитых ранее после запуска ракет. Для этого им пришлось повернуть с дороги к базе, где они могли бы заправиться и перевооружиться.
- Рыцарь один, это Мамба-один, - передал командир второй группы, - Командование переходит к вам, давайте сигнал по готовности.
Радио помолчало еще немного, но затем командующий бомбардировщиками, а теперь и всей группой тихо, нот четко отдал приказ – Пошли.
По получении сигнала, 31 истребитель, работающие ныне эскортом, прервали кружение на высоте в 55 тысяч футов и направились прямиком к дропшипу. Четверо бомбардировщиков летали прямо за ними, стараясь держаться близко. Истребители образовали непрерывно маневрирующую завесу, одновременно сбрасывая тучи диполей, срывая засечку радаров, и путая сенсоры дропшипа.
По мере приближения, они были засечены, и вскоре разряды заряженных частиц и лучи лазеров выметнулись им навстречу. Осознав, что они уже в зоне поражении, пилоты включили форсаж, ускоряясь к цели еще быстрее. Зачастую превышая установленные скорости, они пикировали прямиком на дропшип, стараясь уменьшить силуэт своих машин до минимума, уменьшая шансы на попадание.
Продолжая ускоряться, истребители летели более менее прямо, спасаясь за счет облаков помех и отстрела тепловых ловушек, путая противника. Следующим за ними Б-первым приходилось верить в мощь своих глушилок, равно как и на экран помех с истребителей.
По мере приближения все больше и больше оружия с дропшипа переходило с работы по целям на земле на перехват стремительно приближающихся аэропланов местных. Но невзирая на это, пока группа потеряла всего один истребитель.
Всю эффективность облаков помех наряду с работой многочисленных глушилок пилоты группы осознали лишь когда дропшип пиратов, окончательно признав полную свою неспособность разобраться с решительной группой машин, принялся набирать высоту и ускоряться в их сторону.
Рыцарь-четыре, видя, что дропшип набирает высоту, и зная, что чем выше тот поднимется, тем ближе бомбардировщикам придется подходить к нему для атаки, поднял вопрос об прекращении атаки.
И еще два истребителя были потеряны один за другим, стоило подобраться к дропшипу ближе. Сам он, замедлив подъем, смог выцеливать истребители уверенней. Бомбардировщики же, пикировавшие прямо на дропшип, чтобы не подставляться широкими плоскими горизонтальными поверхностями, начали осознавать, что с дропшипом, поднявшимся до 20 тысяч футов, их шансы на успешную бомбежку принялись стремительно уменьшаться. Зная же, что при отвороте дропшип с легкостью расстреляет их всех, Рыцарь-три вызвал на связь командующего
- Рыцарь-один, это рыцарь-три.
- Что тебе, рыцарь-три? – зло спросил командующий, раздраженный полной своей неспособностью придумать хоть что-то, могущее увеличить шансы успешной бомбежки.
- Сэр, - продолжил рыцарь-три, - Вы знаете не хуже меня, что если мы отвернем прямо сейчас, нас перестреляют как уток, и что наш единственный шанс это сбить дропшип. Раз уж мы не можем его пробомбить, то одного из бомбардировщиков должно хватить. Сэр, я и мой экипаж вызываемся протаранить дропшип, если эскорт подведет нас достаточно близко.
- Что? – неверяще переспросил командующий.
- Мы вызываемся в камикадзе, сэр, – сказал рыцарь-три. – Экипаж проголосовал, и мы попробуем. Мы не можем просто висеть здесь и ничего не делать, пока внизу гибнут тысячи человек, которых мы клялись защищать.
- Хорошо, - сдался командующий, - Мы позаботимся, чтобы вы получили свой шанс.
К этому времени стало уже кристально ясно, что бомбежки уже не будет. Дропшип уже поднялся до 27 тысяч метров, и командующий приказал истребителям пролетать мимо него вплотную, прикрывая рыцаря-три и не подставляясь при развороте.
Дистанция всего в несколько миль здорово улучшила меткость стрелков дропшипа и еще пять истребителей были ими испарены, и по мере сближения дропшип принялся пускать шквалы ракет, к тому же открыл огонь их пушек. Совокупный эффект уронил еще семь самолетов. Лишь 16 машин уцелело, чтобы просвистеть мимо дропшипа на расстоянии в несколько сотен футов, двигаясь на скорости более тысячи миль в час.
Прохождение истребителей позволило дропшипу наконец разглядеть настоящую угрозу в виде пикирующих на него на скорости за 900 миль в час бомбардировщиков. Отчаянно перенацелив оружие, стрелки сумели зацепить два ведущих бомбардировщика. Четвертый, прикрывающий камикадзе, пролетел от цели менее чем в 500 футах.
Рыцарь-три, с четырьмя двигателями на полной мощности, продолжал ускоряться, дымя форсажными камерами. Двигаясь столь быстро, что напор воздуха мял обшивку, он пересек последние сотни футов.
На выживших машинах слышали как за секунды до удара, кто-то начал произносить вслух молитву. Тем же, кто видел это своими глазами, показалось, что сам господь в гневе своем пронзил пиратский дропшип пламенеющим копьем.
Так уж получилось, что бомбардировщик врезался в неповрежденный ранее бок, что дозволило броне судна сопротивляться удару примерно на наносекунду дольше. По мере прохода сквозь растрескавшуюся броню, обломки трехсот тысяче фунтового самолета уменьшили скорость с несколько более 900 до всего 500 миль в час.
Словно бы издеваясь, двадцать четыре бетонобойных бомбы, покоившиеся внутри самолета, не замедлились ничуть. Подобно заряду бекасиной дроби бомбы прорвались сквозь обломки самолета и затем пронзили дропшип от борта до борта.
И так уж вышло, что одна из них отскочила от термоядерного реактора судна, сместив его на фундаменте и заставив аварийно отключиться. К тому времени судно парило примерно на 25 тысячах футов, на виду у сотен тысяч людей, и тут основной его двигатель замерцал, и умер, а судно принялось падать. Рухнув оземь, оно сравняло с землей целый жилой квартал, а разлетевшиеся обломки растерзали еще несколько.
Гибель дропшипа положила конец пиратскому вторжению у Чикаго. Оставив, впрочем, после себе несколько квадратных миль руин и развалин, один полностью уничтоженный аэропорт и массу жертв, число которых измерялось десятками тысяч.