Наёмник «Мехавоин» и монахиня КомСтара — Сцена 14

[General Bison]

Наёмник «Мехавоин» и монахиня КомСтара — Сцена  14-1

Торжественное открытие столовой «Чёрных всадников»




Шутки членов экипажа стихают, когда Виктор поднимает руку. Его голос звучит тепло, но властно, как у музейного куратора, представляющего сокровища. —Алина, добро пожаловать в самое сердце «Чёрных Всадников». Этот зал — наш, пока что. Наша берлога, наше убежище. Сегодня его открытие, так что тебя ждёт угощение.— Он подмигивает и ведёт её к полке, завешенной льняной тканью. —Давай начнём с хорошего. Готовы к первому?— Он хватает пылезащитный чехол на полке и срывает его, обнажая три потрепанных нейрошлема с блестящими бронзовыми табличками. —Наш зал славы.—

Алина с любопытством подходит ближе, не сводя глаз с почерневшего, изрешечённого осколками шлема с наклейкой в виде черепа и скрещённых костей. —Это нейрошлемы… они из BattleMechs? Как те, что снаружи?—

—Именно. Нейрошлемы — венец Мехвариора, а кресло пилота — его трон. Они соединяют мозг пилота с его мехом. Эти принадлежали нашим врагам, мы забрали их в качестве трофеев, и они смотрятся лучше, чем их черепа,— объясняет Виктор, постукивая по первой табличке. —Это была наша первая победа, когда мы были втроём: я, Висконти и Алексей. Они принадлежали Владимиру Костову, пирату, который был настолько хитрым, что дожил до пятидесяти — почтенный возраст для его профессии. Он узнал легенду о том, что другой пират спрятал на Шенди целое состояние. Захват мог бы сделать его королём, но его BattleMaster — настоящего зверя — было недостаточно. Ему нужна была горстка безрассудных идиотов. И он их нашёл. Нас.—

Фредерик Висконти поднимает бокал и ухмыляется. —Мы застряли на планете Мейн-стрит, связавшись с «Одинокими Волками» по гнилому контракту — на два года, и выхода не было, кроме как обанкротиться.—

—Так что, когда Костов предложил свой план ограбления, мы его выслушали. Если бы у нас всё получилось, у нас были бы деньги, чтобы создать собственное подразделение. Если бы мы потерпели неудачу, что ж… мы всё равно были бы обречены. Не знаю, пытался ли кто-нибудь до нас ограбить банк с помощью боевого меха,— говорит Виктор.

Алина скептически хмурится. —Ты что, ограбил банк?—

—Пираты не закапывают свою добычу на пустынной планете и не рисуют карту сокровищ с крестиком на месте клада. Они хранят её в бронированных сейфах в респектабельных банковских учреждениях. Не бойтесь. Мы ограбили только пиратские сейфы, а не те, что принадлежат законопослушным гражданам,— отвечает Виктор.

—Их не стоило грабить,— добавляет Алексей.

—…Как говорится, кто грабит грабителя, тот на сто лет получает помилование. В общем, когда мы мчались обратно к ожидавшему нас Leopard DropShip, наши мехи были изрешечены, как решето, а половина планетарной милиции гналась за нами, как коллекторы.— Виктор оглядывается на Алексея, который стоит, прислонившись к колонне, скрестив руки на груди, и ухмыляется. —Расскажи ей, Алексей Димитриевич. Как ты сбросил его Боевого Мастера, словно мешок с картошкой, и спас нам жизнь.—

Голос Алексея звучит грубо, как гравий. —Вы подарили мне жизнь, Виктор Иванович. Это было пустяком. Я тщательно прицелился и выстрелил из пушки прямо в лобовую панель кабины. Костов так и не понял, что его убило. Наверное, его призрак до сих пор бродит вокруг в поисках своей головы.—

Мехвариоры усмехаются, как волки, поделившиеся добычей. Себастьян одобрительно кивает, стоя у окна.

Алина широко раскрывает глаза, глядя на внушительную фигуру Алексея. —Ты сбил меха… одним выстрелом? Это… это же невозможно, да?—

—Под звёздами случались вещи и пострашнее…— задумчиво произносит Виктор.

—Есть одна загвоздка. Я не маленькая девочка. Ты рассказываешь мне небылицы. Я видела BattleMasters на плакатах в Курите, как и Griffins у трона Архонта. Этот навес в виде аквариума? Стекло. Его легко разбить. Тебе повезло.— Тон Алины подозрителен. За столом одобрительно перешёптываются. Виктор ухмыляется — наконец-то у него есть настоящая аудитория.

—Яркая, как PPC, Алина! Ты наполовину права. Эти иллюминаторы позволяют пилотам видеть поле боя напрямую, а не только через камеры. Но у Мехов также есть бронированные экраны — жалюзи,— которые закрывают стекло. Кабина BattleMaster’а похожа на кабриолет. Когда становится опасно, пилот закрывает люк. Как в танке,— он широко жестикулирует. —Алексею чертовски повезло с выстрелом. Наши Мехи были разбиты. Мы с Висконти уже были на земле. Костов проводил вскрытие Меха Алексея с помощью PPC и лазерных скальпелей. Но судьба направила руку Алексея. Экран не погас. Это его не спасло. Нам было суждено достичь большего.—

—Понятия не имею. Всё ещё жду,— говорит Катя. По комнате разносится смех. Звенят бокалы. Кто-то закуривает сигару.

[General Bison]

Наёмник «Мехавоин» и монахиня КомСтара — Сцена  14-2

Кампания «Весёлый Роджер»

Шумный гомон команды стихает, когда Виктор поднимает руку. Его голос звучит тепло, но повелительно, словно у музейного куратора, раскрывающего миру сокровища. С уверенностью бывалого торговца на базаре он подходит ко второму шлему и указывает на тот, что совершенно гол, если не считать наклейки с черепом и скрещенными мечами.

«О, дальше будет только лучше. Знакомьтесь: Серкан Болат, самопровозглашённый Пиратский Лорд Периферии, глава „Багровых Мечей“ — отмороженная банда головорезов, каких ещё поискать. Это было „Весёлое Пиратское Лето“ 3023 года, под началом Генерала Мюллера из Двенадцатой Донеголской Гвардии — тот самый босс Ишани. Его план? Напасть на пиратские базы, захватить добычу, освободить рабов и вернуться героем на Главную Улицу. В чём подвох? Вся боевая возня ложится на наши плечи, на „Чёрных Всадников“, пока его 2-я рота нас „прикрывает“ — то есть, сидит и глазеет. Ишани, ты с этим отлично справилась, просидев всю кампанию на своей прелестной попке. Вот уж кто умеет выполнять приказы!» По комнате прокатывается смех.

«Генерал настаивал на рискованном орбитальном десанте „мехов“ Всадников, чтобы захватить космопорт», — вставляет Алексей.

Виктор тут же перебивает его: «Генералы всегда рискуют чужими войсками».

Алексей поворачивается к Алине, объясняя: «Орбитальные десанты — это как парашютные прыжки, но на мехах. И из космоса. Словно метеорит, что падает сквозь атмосферу».

«Терпеть не могу прыжки, — заявляет Виктор. — Хочешь летать — становись пилотом Воздушно-космических сил. Тот факт, что первые ВВС появились на Терре в День Дурака, уже говорит всё, что нужно знать об этих воздушных балбесах. Прыжковые двигатели — пустая трата. Я бы предпочёл больше оружия или брони».

«Тебе нужно не больше оружия, а больше радиаторов, маньяк-спусковой крючок! Половина нашего бюджета уходит на твои боеприпасы!» — огрызается Шлоссер.

«А вторая половина — на твою водку!» — добавляет Артур, вызывая новую волну смеха.

«Сказал трезвенник», — усмехается Виктор. — Ты ж пьёшь даже антифриз из системы охлаждения меха!»

«Погоди, антифриз можно пить?» — спрашивает Атанас. Нотка неподдельного удивления появляется в его голосе. — «Почему меня об этом не предупредили?»

«Если бы ты, как подобает настоящему лиранцу, читал инструкцию, как это делаю я, ты бы знал», — отвечает Шлоссер. — Вкус отвратительный. Хотя вперемешку с сиропом от кашля ничего так».

«Признаю, у Мюллера были и неплохие идеи, несмотря на мою ненависть к прыжкам…» — говорит Виктор, с задумчивым выражением на лице.

«За себя говори, босс! Я обожаю прыгать!» — восклицает Висконти.

«Яволь, мы видели, как ты прыгаешь, словно счастливый зайчик!» — подхватывает Шлоссер.

«И куролесит так же!» — добавляет Мазен, и смех снова взрывается.

«Немного уважения к нашему голубокровному другу Висконти», — говорит Виктор с игривой ноткой в голосе. — Я упоминал, что он граф?»

«Всего лишь наследник графства, — поправляет Висконти. — Они меня ещё не выгнали. Пока».

«Итак, когда мы, словно градины, обрушиваемся на космопорт Ньяса, мы застаём орду „Багровых Мечей“ врасплох», — продолжает Виктор. Он хлопает Висконти по плечу, заставляя молодого человека покраснеть. «А наш мальчик Фриц? Это он положил конец тому кошмару. Давай, расскажи ей о своём везучем выстреле».

Голос Висконти звучит с лёгкой точностью скальпеля. Его мальчишеское лицо оживляется, когда он говорит о воспоминаниях об адреналине. «Везучий — это ещё мягко сказано. Болат пилотировал „Имира“ — восемьдесят тонн инженерной мощи Штайнера, построенного как бункер на ногах. Я был в своём „Феникс-Ястребе“, плясал вокруг него, стараясь не попасть под копыто». Он жестикулирует, рисуя битву в воздухе. «Мой тяжёлый лазер попадает ему прямо в голову — чистая случайность, клянусь. Но вот что странно — Болата даже не было в кабине, когда она загорелась».

«Что значит „его не было в кабине“?» — спрашивает Алина, её брови нахмурены.

Висконти ухмыляется, как виноватый ребёнок. «Наш десант был полной неожиданностью, и его застали „со спущенными штанами“. То есть, его вытащили из его „меха“, скрутили вместе с остальными пленными и посадили в тюрьму, но мы об этом не знали. Так что его банда приходит устраивать побег. И они надрали нам задницы, добрались до тюрьмы и вытащили его. Болат сидел в руке меха — буквально держался за кулак, как какой-то безумный сёрфер. Когда голова взрывается и „Имир“ рушится, его расплющивает под восемьюдесятью тоннами падающего металла. Мы даже не знали, что он был боссом, пока не стали разбирать обломки. Пришлось обратиться к стоматологическим записям, чтобы установить личность».

Мехвоины разражаются хохотом. Один кричит: «Счастливый ублюдок!» — а другой добавляет: «До сих пор не могу поверить, что это сработало!»

«На всё воля Аллаха, — тихо говорит Аман. — Так было предначертано».

Алина быстро моргает. «Вы, ребята, убиваете боевых мехов выстрелами в голову, как будто это какая-то игра. Это что… То есть, насколько сложно попасть в такое?»

Шлоссер шагает вперёд. Его обветренный голос несёт авторитет человека, повидавшего слишком много битв. «Это всё равно что пытаться попасть камнем в воробья, сидя верхом на брыкающейся лошади, девочка. У большинства боевых мехов кабины находятся в голове — это логично, даёт пилоту лучший обзор. Но эта голова, может быть, три процента от всей цели, и она бронирована, как банковское хранилище». Он с профессиональным уважением указывает на шлемы. «Даже если тебе удастся попасть — а это чертовски огромное „если“ — большинство голов мехов могут выдержать что угодно, кроме тяжёлой автопушки или ППК. И даже тогда это подброс монеты, пробьёшь ли ты броню насквозь или просто поцарапаешь краску». Его бионическая нога тихо зажужжит, когда он переносит вес тела. «То, что провернули эти ребята? Это территория чудес. Большинство мехвоинов за всю свою карьеру ни разу не видели подтверждённого попадания в голову, не говоря уже о том, чтобы самим его совершить».

«Значит, когда ты говоришь „редкий“…» — голос Алины затихает. Её выражение показывает новое уважение.

Шрам Шлоссера изгибается в усмешке. «Реже, чем честный политик, ценнее, чем потерянные технологии Звёздной Лиги. Когда ты в бою, ты целишься в центр массы меха и молишься всем богам, каким тебе угодно. Хэдшоты — это материал для легенд, истории, которые ты рассказываешь своим внукам». Он кивает в сторону Виктора. «А наш славный лидер? У него на стене висит самый большой трофей из всех».

«Я понимаю», — говорит Алина. Её лицо показывает подавленное выражение. «Вам очень повезло. Эти были опасные люди в опасных мехах. Вы все так… спокойно к этому относитесь».